Технологии распределённого реестра и метода хранения данных в нём в формате цепочки блоков успешно решают задачу византийских генералов. Они позволяют обеспечить коммуникацию между сторонами, на базе которой можно выполнять действия без необходимости доверять источнику информации. Проблема в том, что коммуникация происходит в одной среде, а действия необходимо предпринимать в другой. Данные из реестра никак не связаны с внешним миром. Выписка из блокчейна (за редким исключением штата Вермонт) не является доказательством в суде. Покупка, оплаченная криптовалютой, не подтверждает права собственности на вещь. Данные технологии никак не закреплены юридически, не наблюдается их широкого практического применения. Даже криптовалютный мир с учётом его широко фальсифицируемой статистики торгов – лишь капля в глобальном рынке финансовых деривативов и его участников. Пока что государства, в попытках ограничить негативное воздействие данной технологии на реальный мир, начинают регулировать только одну из практических сфер их применения – финансовую. Всё остальное – в процессе становления.
То есть, мы не можем гарантировать то, что, если у нас … есть дом, которым хочет владеть ДАО, что не произойдет такого, что этот дом … не перепишут на кого-то другого. Пока реальный мир не сделал … законов, которые считают, что блокчейн – это … какая-то доказательная база, с которой можно придти в реальный суд и вернуть там дом, если его как-то переписали без разрешения ДАО на другого человека, то мне кажется, что эта легальная часть невозможна, пока физический мир не будет к этому готов. И я думаю, что это будет не скоро.
Эльшан Джафаров,
“Базовый блок”, эпизод 154
Никакой распределённый реестр сейчас не может контролировать действия в реальном мире. Достоверность транзакций он может гарантировать, только если они происходят в нём самом. Чтобы преодолеть этот барьер у него имеется два нарождающихся инструмента: оракулы и интерблокчейновые протоколы коммуникации. Оракулы – это источники информации из внешнего мира. Это может быть и датчик температуры за окном, и API другого распределённого реестра, и человек, вносящий данные вручную. См. например, Chainlink. Протокол – это универсальный язык связи для достоверного обмена данными с другими реестрами (например, IBC, Wormhole, Axelar, LayerZero, Analog). Посмотреть, как распределённые реестры общаются сейчас между собой на одном из таких протоколов, можно здесь. Если с языком вопрос чисто технический, то с источниками так просто не обойтись. Они автоматически порождают вопрос доверия к предоставляемой информации, известный как проблема оракулов, решение которого лежит скорее всего только в области права.
Существует и более радикальный способ решения проблемы. В бесплодном ожидании признания со стороны классических правовых систем появилась децентрализованная автономная организация “Nation 3”, которая поставила себе целью создать своё собственное право и сделать его правом всего Интернета. Она выдаёт цифровые паспорта и предоставляет возможность заключать договора между их обладателями, а также имеет собственный суд и правоохранительный аппарат. Со временем организация планирует приобрести землю в нескольких государствах и тем самым легализоваться.
Удивительно стройную картину мира, диктующую логичное преодоление изоляции, озвучил Иван Подмаско (aka Synoptic) в интервью подкасту “DAO politics”: если способ кодификации правовых норм перенести в распределённый реестр, то ДАО станут обычной разновидностью юридических лиц. Этот перенос также автоматически повлечёт за собой широчайшие изменения в области экономики, поскольку радикально изменит распределение благ, сделает почти ненужными банки и откроет возможности вплоть до смены общественной формации.